И вот Один, уже не верхом на Слейпнире, своем восьминогом коне, не в золотых доспехах и шлеме-орле и даже без своего копья, отправился странствовать по Мидгарду, миру людей, держа путь к Ётунхейму, стране великанов.

Его называли уже не Один Всеотец, а Вегтам Странник На нем был темно-синий плащ, а в ру­ках - посох. И вот, направляясь к источнику Мимира, он встретил великана верхом на гигантском олене.

Перед людьми Один представал человеком, а перед великанами - великаном. Он зашагал ря­дом с великаном на гигантском олене, и они пове­ли разговор.
    - Кто ты, о брат? - спросил Один великана.
    - Я Вафтруднир, мудрейший из великанов, - ответил ехавший верхом на олене.
Тогда Один узнал его. Вафтруднир действи­тельно был мудрейшим из великанов, и многие пытались занять у него мудрости. Но приходив­шие к нему должны были разгадывать загадки, и, если им это не удавалось, великан отсекал им головы.
    - Я Вегтам Странник, - сказал Один, - и знаю, кто ты, о Вафтруднир. Я постараюсь кое-чему у тебя научиться.
Великан расхохотался, показав зубы.
    - О-хо-хо! - воскликнул он. - Я готов всту­пить с тобой в игру. Известна ли тебе ставка? Ты получаешь мою голову, если я не отвечу на ка­кой-нибудь из твоих вопросов. А если ты не смо­жешь ответить на какой-нибудь из моих вопро­сов, я получаю твою голову. Хо-хо-хо. Ну что, приступим?
    - Я готов, - сказал Один.
    - Тогда ответь мне, - начал Вафтруднир, - как называется река, отделяющая Асгард от Ётунхейма?
    - Ивинг - имя этой реки, - сказал Один. - Ивинг, воды которой студёны, но никогда не одеваются льдом.
    - Твой ответ верен, о Странник, - молвил ве­ликан. - Но за мной еще два вопроса. Как зовут ко­ней, на которых День и Ночь ездят по небосводу?
    - Скинфакси и Хримфакси, - отвечал Один.
Тут Вафтруднир не на шутку перетрухнул, по­тому что эти имена были известны только богам и мудрейшим из великанов. Если незнакомец не спасует перед последним вопросом, настанет его черед спрашивать.
    - Ответь мне, - проговорил Вафтруднир, - как называется место, где разыграется последняя битва?
    - Долина Вигрид, - сказал Один, - равнина, раскинувшаяся на сто миль в длину и на сто в ши­рину.

Пришла очередь Одина задавать вопросы Вафтрудниру
    - Каковы будут последние слова, которые Один прошепчет на ухо Бальдру, своему любимо­му сыну? - спросил он.
Тут Вафтруднир затрясся от страха. Он спрыг­нул на землю и пристально посмотрел на незнакомца.
    - Только Один знает, каковы будут его после­дние слова, обращенные к Бальдру, и только Один мог спросить об этом. Ты сам Один, о Странник, и я не в состоянии ответить на твой вопрос.
    - Тогда, - молвил Один, - если хочешь со­хранить свою голову, открой мне, какую цену зап­росит Мимир за глоток из источника мудрости, ко­торый он охраняет?
    - Он попросит твой правый глаз, о Один, - сказал Вафтруднир.
    - Не согласится ли он на меньшую плату? - спросил Один.
    - На меньшую плату он не согласится. Многие приходили к нему за глотком из источника муд­рости, но никто не решился заплатить цену, кото­рую просит Мимир. Я ответил тебе, о Один. Теперь откажись от моей головы и позволь мне следовать своим путем.
    - Я отказываюсь от твоей головы, - сказал Один.
И Вафтруднир, мудрейший из великанов, по­ехал своей дорогой верхом на огромном олене.

Ужасную цену потребует Мимир за глоток из источника мудрости! Всеотец был повергнут в смя­тение этим открытием. Его правый глаз! Навеки лишиться правого глаза! Не лучше ли повернуть назад в Асгард, отказавшись от поисков мудрости?

Ноги несли Одина и не к Асгарду и не к источ­нику Мимира. Повернув на юг, он увидел Муспелльсхейм, где стоял с пылающим мечом Сурт, чу­довищный исполин, который, когда придет день, присоединится к великанам в их войне против бо­гов. Повернув на север, он услышал рев потока Хвергельмира, изливающегося из Нифльхейма, страны мрака и ужаса. И понял Один, что нельзя оставлять мир между Суртом, готовым уничто­жить его огнем, и Нифльхеймом, готовым снова вобрать его в свой мрак и пустоту. Он, старейший из богов, должен обрести мудрость, которая по­может спасти мир.

И вот, исполненный решимости пережить ут­рату и боль, Один Всеотец обратил стопы к ис­точнику Мимира. Источник этот находился под громадным корнем Иггдрасиля - тем, что рос в Ётунхейме. И там сидел Мимир, страж источника мудрости, глядя бездонными глазами в бездон­ные воды. И Мимир, каждый день утолявший жажду из источника мудрости, понял, кто стоит перед ним.
    - Привет тебе, Один, старейший из богов, - сказал он.
Один поклонился Мимиру, мудрейшему из всех сущих в мире.
    - Я хочу испить из твоего источника, Мимир.
    - За это нужно уплатить дорогую цену. Все приходившие сюда отказывались уплатить ее. За­хочешь ли ты, старейший из богов, принести тре­буемую жертву?
    - Да, Мимир, я принесу требуемую жертву,- сказал Один Всеотец.
    - Тогда пей, - молвил Мимир. Он наполнил большой рог водой из источника и подал Одину.

Обеими руками Один взял рог и начал пить. И чем больше он пил, тем больше открывалось ему будущее. Он прозрел все печали и беды, что обру­шатся на людей и богов. Но прозрел также и при­чину этих печалей и бед и узнал, как должно по­ступить богам и людям, чтобы сохранить достоинство в дни скорби и горя и оставить в мире силу, которая в один прекрасный день, хотя очень еще далекий, сокрушит зло, принесшее в мир ужас, печаль и отчаяние.

Осушив до дна кубок, данный ему Мимиром, Один собственной рукою вырвал свой правый глаз. Ужасна была боль, которую испытал Один Всеотец. Но с уст его не сорвалось ни стона, ни жалобы. Он уронил голову на грудь и закрыл лицо плащом, ког­да Мимир взял его глаз и бросил в бездонные воды источника мудрости. Там, в глубинах, и остался глаз Одина, сияя всем, кто склонялся над ними, вечным напоминанием о цене, которую Отец богов запла­тил за свою мудрость.