И вот сказывают, что однажды ночью, пробудившись от сна, заговорил Атли с Гудрун:
- Приснилось мне, - сказал он, - что ты пронзила меня мечом.
Гудрун разгадала сон тот и сказала, что сон - к огню, если снится железо, - "и еще к тому, что суетно мнишь ты себя выше всех".
Атли молвил:
- И еще снилось мне, будто выросли две тростинки, а я не хотел их ломать; но потом были они вырваны с корнем, и окрашены кровью, и поданы в палату, и даны мне в пищу. И еще снилось мне, будто с руки у меня слетело два сокола, и были они без добычи и полетели к Хель; привиделось мне, будто их сердца были обмазаны медом и я их ел. А затем мне казалось, точно два красивых щенка лежат передо мною и громко лают, а я ем их мясо против воли.
Гудрун говорит:
- Нехорошие это сны; но они исполнятся: сыновья твои обречены на смерть, и великие тяготы падут на нас.
- И еще снилось мне, - говорит он, - что я лежу на одре и смерть моя решена.
И так тянется их жизнь, и живут они несогласно.
Вот размышляет Атли-конунг, куда могло деться то великое золото, которым владел Сигурд; а знают об этом Гуннар-конунг и его братья. Атли был великий властелин и могучий, мудрый и многодружинный. Вот держит он совет со своими людьми, как ему быть. Знает он, что у Гуннара так много добра, что ни один человек не может с ним равняться. И вот решает он послать людей к тем братьям, и позвать их на пир, и всячески их почтить; послали мужа того, что звался Винги.
Знает королева та об их тайных речах, и сдается ей, что ковы куются против ее братьев. Гудрун нарезала руны, а потом взяла золотой перстень, и обмотала волчьим волосом, и отдала его в руки посланцам королевским64Это место не совсем точно соответствует прозаической части (побывальщине) "Эдды", озаглавленной "Убийство Нифлунгов". А затем начинается парафраза так называемых гренландских песен "Эдды", главным образом "Речей об Атли" вперемежку с "Песнью об Атли"..
Тогда поехали они по слову конунга, и прежде, чем вышли они на берег, заметил Винги руны те и перечертил их на иной лад, будто Гудрун побуждает их рунами теми, чтоб они приехали ее навестить. Затем пришли они в палату Гуннара-конунга, и приняли их хорошо, и зажгли для них большие огни; и стали они в веселье пить отменнейшее питье.
Тогда молвил Винги:
- Атли-конунг прислал меня сюда, и хочет он, чтобы вы прибыли к нему с великою честью и приняли бы от него великую честь - щиты и шеломы, мечи и брони, золото и добрые ткани, лошадей и людей и обширные лены, и даст он вам все лучшее, что есть в его землях.
Тогда покачал Гуннар головой н спросил у Хёгни:
- Что думать нам об этом посольстве? Он сулит нам большие богатства; а я не знаю ни одного конунга, у которого было бы столько золота, сколько есть у нас, раз мы владеем всем золотом тем, что лежало на Гнитахейде; и есть у нас большие коморы, полные золота, и отменного оружия, и всякого рода ратных доспехов. Знаю я, что конь мой лучше всех, меч острее всех, казна богаче всех.
Хёгни отвечает:
- Дивлюсь я его посольству, ибо редко он так поступал; и неразумно, быть может, ехать к нему в гости. И еще я дивлюсь, потому что, глядя на сокровища те, что послал нам Атли-конунг, заметил я волчий волос, обернутый вокруг одного перстня; и, может статься, Гудрун думает, что волчью мысль таит он против нас, и не хочет она, чтобы мы ехали.
Тут Винги показывает ему те руны, говоря, будто их прислала Гудрун. И вот пошла вся челядь спать, и осталось их за столом немного. Тогда подошла жена Хёгни, что звалась Костберою, красивейшая из женщин, и взглянула на руны те. Супруга Гуннара звалась Глаумвор, отменная жена. Они обе разливали мед. Конунги сильно захмелели; подметил это Винги и молвил:
- Нечего скрывать, что Атли-конунг отяжелел очень и состарился очень и не может оборонять свое царство, а сыновья его малы и ни на что не пригодны. И хочет он теперь передать вам власть над своею землею, пока они так молоды, и считает, что вы лучше всех управитесь.
И вот по двум причинам, потому что Гуннар сильно захмелел и потому что предлагалось большое царство (да и не мог он одолеть судьбины), соглашается конунг приехать и говорит о том Хёгни, брату своему. Тот отвечает:
- Твое слово да будет нерушимо, и последую я за тобой; но не рад я этой поездке.
А когда люди напились вволю и разошлись на покой, стала Костбера разглядывать руны те и прочитала знаки; и увидела она, что другое начертано сверху, нежели было внизу, и что спутаны руны. Все же она разобралась в них по мудрости своей; после этого легла она в постель подле мужа. А когда они пробудились, молвила она Хёгни:
- Из дому хочешь ты ехать, а это неразумно. Лучше поезжай в другой раз. И несведущ ты в рунах, если думаешь, что приглашает тебя сестра твоя. Я прочитала руны те, и дивлюсь я на такую мудрую женщину, что неладно она написала; а внизу как будто начертано, что смерть вам грозит. А приключилось тут одно из двух: либо не хватило у ней дощечки, либо другие подменили руны. А теперь выслушай мой сон.